Пленные советские солдаты в 1941 г.
Военнопленных Красной Армии фашисты не считали за людей, – свидетельствуют жлобинчане, очевидцы тех событий.
В рамках реализации Закона «О геноциде белорусского народа», подписанного Президентом Беларуси Александром Лукашенко 5 января 2022 г., мы продолжаем специальный проект «Без срока давности» при участии прокуратур Гомельской области и Жлобинского района. Тема данной публикации – преступления немецко-фашистских захватчиков на территории Жлобинского района по отношению к советским военнопленным.
ЛАГЕРЕЙ – ЦЕЛАЯ СЕТЬ
На оккупированной фашистами территории Жлобинского района для военнопленных Красной Армии в 1941 году было создано несколько лагерей: два – в Жлобине, один – на станции Салтановка. Военнопленные также содержались во временных местах – в деревне Мормаль и других населённых пунктах.
Геноцид, совершённый захватчиками в отношении советских военнопленных, документально зафиксирован в показаниях свидетелей тех трагических событий – жителей нашего района. Так, для районной чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний, совершённых немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками, 19 ноября 1944 года был составлен соответствующий документ. Также есть воспоминания других очевидцев.
НА УЛИЦЕ ПЕРВОМАЙСКОЙ...
В указанном выше документе сказано: «Военные преступники-немцы… создали для красноармейцев и командиров Красной Армии, попавших в плен, нечеловеческие условия существования.
Свидетели утверждают: «В городе Жлобине в период оккупации немецко-фашистские захватчики устроили два лагеря для советских военнопленных. Один из них находился в районе пересечения нынешних улиц Первомайской и Козлова. Здесь содержались только раненые военнопленные. Это были искалеченные войной люди, нуждающиеся в заботливом уходе и медицинской помощи. Ничего этого они не могли получить от немцев-вандалов. Этот лагерь скорее был местом, где беспомощные люди ждали неминуемой смерти от своих палачей. Фашисты, потеряв человеческий облик, всячески издевались над пленными. Измученных, голодных, раненых и больных, их заставляли выполнять непосильные работы. Обессиленные военнопленные умирали сотнями. Фашисты избивали людей и ещё живыми тащили их в могилу и закапывали. Всего в лагере находилось около 600 человек. И все они в течение месяца погибли».
Очевидцы также рассказывали: «Попытки советских женщин-патриоток проникнуть в обнесённый колючей проволокой лагерь с тем, чтобы дать военнопленным пищу и оказать им посильную медицинскую помощь, не увенчались успехом».
Так, жлобинчанки Вера Никитична Токарева, Мария Ивановна Голубицкая, Александра Ивановна Целле и Тина Васильевна Маковская сообщили: «Собрав, что можно было из продуктов питания, медикаментов и белья, 23 августа 1941 года мы пошли к лагерю, чтобы передать всё это раненым военнопленным и оказать им первую помощь. Но немецко-фашистские изверги не допустили нас и близко к пленным, отогнав от лагеря».
Тем не менее жлобинчане, несмотря ни на что, не оставляли попыток помочь своим соотечественникам, оказавшимся в беде. И некоторым это удавалось сделать.
Ксения Никитична Петель, которой тогда шёл 14-й год, вспоминала: «Лагерь для военнопленных был недалеко от нашего дома. Местные жители были наслышаны о том, в каких нечеловеческих условиях там содержались советские солдаты и офицеры. Многие жлобинчане стремились помочь им. Я тоже. Но делала это тайком от мамы, которая, если бы узнала, конечно же, не пустила бы меня в лагерь, так как это было очень опасно. Еду и одежду для узников приготавливала заранее, также тайком от мамы. Большого страха не ощущала. Может быть, из-за того, что была ещё совсем юной и не осознавала всей грозящей мне опасности. К тому же немцы смотрели на меня, подростка, снисходительно. Страшно и больно было другое – видеть страдания наших солдат и офицеров. Один из них лежал совершенно голый и весь окровавленный. Я, чем могла, помогла ему. Затем приходила к нему ещё не раз. Он быстро привязался ко мне и стал называть меня своей дочерью. Как оказалось, дома, где-то в России, у него была дочь моего возраста. Что случилось с ним дальше, я не знаю». …
И ТОВАРНОЙ
Второй лагерь для советских военнопленных был создан на улице Товарной, на территории нынешнего городского центра детского творчества. В отчёте чрезвычайной комиссии сказано, что там содержалось «до 1000 человек». Условия жизни здесь не отличались от первого лагеря.
Военнопленные использовались немцами на изнурительных, трудоёмких работах по восстановлению железнодорожного моста через Днепр. Надсмотрщики заставляли людей носить непосильные тяжести вроде железных частей моста, под которыми невольники находили свою смерть. Умирающих немцы пристреливали из пистолетов. Были случаи, когда изнурённые непосильным трудом, голодом и побоями люди падали в воду и также гибли. В самом лагере расстрелы были обычным явлением. По свидетельству очевидцев, всего в лагере было расстреляно «около 700 человек».
БУЛЬБА ДЛЯ ПАЛОННЫХ
Уроженец деревни Мормаль, белорусский писатель Владимир Содаль (1937–2015 гг.) вспоминал:
«У Мормалі ваеннапалонных немцы сагналі ў Акімавым гумне. Яно непадалёку ад нашага двара было, і мы з мамай пачалі хадзіць да яго, глядзець на тых ваеннапалонных небаракаў, ці няма часам сярод іх нашага таты. Жанчыны варылі для ваеннапалонных бульбу і насілі да таго гумна. Я не раз быў сведкам, як той бульбай «надзялялі» вязняў немецкія канваіры і ахоўнікі. Звычайна выводзілі іх з гумна і няладным строем пачыналі ганяць укруг прыгуменнага двара і падкідваць тую бульбу ўгору. І ваеннапаланныя, сярод якіх было шмат параненых, лавілі яе на хаду, падымалі з зямлі».
Григорий ЯХНОВЕЦ, заместитель прокурора Жлобинского района, старший советник юстиции.
Фото взято из открытых источников.
Читайте ndsmi.by в социальных сетях: "ВКонтакте" , "Одноклассники", "Фейсбук", instagram, twitter, Telegram
